Что если «просто хобби» становится делом, без которого уже не представляешь свою жизнь? Оставив за плечами экономическое образование, работу в страховой компании, собственное рекламное агентство и магазин, преподаватель йоги Глеб Мазаев рассказывает о том, как йога и буддизм помогают справляться со стрессом, снимают психологические барьеры и дают ответы на главные экзистенциальные вопросы.

— Расскажи, через какие социальных вехи и «пункты назначения» пролегал твой путь в йогу?
— Я учился в Международном институте финансов, управления и бизнеса в Тюмени, у меня экономическое образование. Еще на первых курсах начал работать в страховой компании и в общей сложности проработал в этой отрасли около 4 лет. После получения бакалавриата поступил в магистратуру и вместе с другом создал небольшую компанию — мы занимались рекламным бизнесом. Примерно тогда же я и познакомился с йогой. Вообще-то спортом занимался с детства — единоборствами, гиревым спортом и многими другими направлениями. Но буквально каждый год я менял секцию — специалист по аюрведе сказал бы, что это вата-доша, «ветреный человек», проще говоря (смеется). Поначалу я и на йогу ходил в обычном для новичка режиме — то придешь, то не придешь… Но постепенно втянулся, стал заниматься всё больше и больше.

— Почему?

— Ну, те люди, которые так или иначе занимались бизнесом, представляют, какой это лайфстайл. Активность в режиме 24/7, ты всё время на телефоне, рабочий день может начаться в 7-8 утра, но почти наверняка не завершится в 6 вечера. На последних курсах института я еще употреблял алкоголь, однако если стресс постоянно запиваешь, то понятно, чем это чревато. Йога для меня стала способом избавления от усталости, который не вредит здоровью! Я почувствовал, как меняется качество жизни благодаря практике, начал замечать вещи, которые раньше не замечал, по-другому смотреть на мир, вообще иначе себя ощущать в этом мире… Это вдохновляло продолжать практику и развиваться в ней.
Через некоторое время мы закрыли рекламное агентство, и я стал заниматься другим проектом — магазином мужской одежды. К этому моменту в моей жизни появился динамичный стиль йоги аштанга-виньяса и почти каждый день я проводил на коврике 1,5-2 часа. Хотелось практиковать грамотно, и я поехал в Москву на курс для преподавателей йоги. Чтобы для самого себя стать хорошим преподавателем.
Но вслед за этим произошла довольно необычная ситуация: к моменту, как я вернулся из Москвы, мой первый преподаватель йоги в Тюмени, Светлана Зайцева, ушла в декрет и…оставила мне вести группу, в которой я же сам до этого и занимался!

— Ого! И какова была твоя реакция?

— На тичерз-курсе в московском йога-центре Прана между первой и второй обучающими сессиями было время на подготовку — около двух месяцев. Полученные знания захотелось где-то отработать и закрепить, так что я с интересом отнесся к сложившимся обстоятельствам. Это помогло и мне самому преодолеть свои страхи и стресс, связанные с новой областью деятельности. Изначально у меня не было идеи стать преподавателем, но шаг за шагом это случилось само: я сдал и вторую сессию в Москве, получил сертификат, декрет Светы Зайцевой продлился на неопределенное время, а в группе, которую я стал вести, был запрос на то, чтобы наши занятия продолжались.

— А ты помнишь момент, когда уже осознанно принял решение сделать преподавание йоги своей профессией?

— Осознанное решение пришло, как бы странно это ни прозвучало, года через два постоянной работы йога-инструктором. Я по-прежнему оставался соучредителем магазина мужской одежды, но преподавание набирало обороты. В Тюмени негде было учиться йоге на том уровне, на каком мне хотелось, поэтому я постоянно ездил, например, в Москву, да и к тому моменту уже начал ездить в буддийский монастырь в Непале, куда меня привел один из моих учителей йоги Андрей Витальевич Лаппа, чтобы практиковать медитации и другие внутренние техники. Мы с моим бизнес-партнером не были настолько опытными, чтобы эффективно управлять магазином на расстоянии, поэтому встал выбор: хорошо заниматься чем-то одним или гнаться за двумя зайцами.
И мне стало ясно, что без бизнеса я жить могу, а вот как без йоги — уже не представляю. Личная практика была совершенно неотъемлемой частью. Без преподавания жить я, может быть, и мог…и могу…могу? (с сомнением) Ну, может, и могу. Но мне нравится делиться с людьми этими знаниями. В общем, выбор был довольно очевидным для меня.

— В то время, когда ты углублялся в личную практику или в тот момент, когда решил уйти из бизнеса и сделать йогу своей профессией, встречался ли ты с непониманием? Ведь с точки зрения социума это довольно неоднозначное решение.

— Ну, я не считал себя каким-то серьезным бизнесменом. Определенное непонимание со стороны было, но это как-то не смущало, я понимал, что это моя жизнь, она зависит от меня. По мнению некоторых людей из моего окружения, профессиональное углубление в йогу грозило оказаться пустой тратой времени, которое можно было бы употребить на развитие магазина и становление себя как бизнесмена… А тут, грубо говоря, пока все строят карьеру, ты занимаешься фигней! (смеется)
Но в любом случае, я никого особо не слушал. У меня в этом смысле, наверное, немного занудный и упертый характер. Это же моя жизнь, мое решение. У меня нет жены, детей, значит, я несу ответственность только за себя. Если бы у меня кто-то был на обеспечении, возможно, это был бы более сложный выбор, обусловленный кармой. Ведь любые наши действия имеют последствия.
Что касается моих родителей, с одной стороны, они немного переживали относительно моего решения с йогой, с другой стороны, уже привыкли, что мои увлечения не длятся дольше пары лет. И наверное, поэтому были уверены, что и здесь так будет. Прошло уже 7 лет, много чего изменилось, но практика продолжается.

— Был ли момент, когда тебе хотелось вернуться обратно в бизнес, к прежнему стилю жизни?

— Такие настроения бывали, но очень коротко, как дуновение ветра, ничего серьезного. И чаще всего это бывало связано даже не с желанием вернуться в бизнес, а с желанием перестать преподавать, сохранив только личную практику.
Как я уже сказал, мне нравится преподавать, но психологически это не самая простая работа. В силу специфики йоги — ее философского и эзотерического аспектов — на занятия приходят разные люди. Бывает, сталкиваешься и с какой-то неадекватностью.
Кроме того, преподавание связано с публичностью. Чем больше преподаешь, чем больше ездишь (а я часто провожу семинары за пределами Тюмени), тем больше тебя узнают и начинают про тебя говорить. Этого невозможно избежать, но когда это случается на уровне профессионального сообщества, например, — бывает не очень приятно. В современных реалиях преподавание йоги связано с конкуренцией, некоторые люди занимаются йогой, как бизнесом… Это просто такой факт. И практически каждый хочет быть лучшим — в своей студии, городе, стране. Но невозможно, чтобы каждый был лучшим. Ведь для этого надо изо всех сил стремиться к высочайшим стандартам, практически к идеальности. Ну, или пытаться опустить людей вокруг тебя (смеется).

— О! А я думала: практиковать, практиковать и практиковать!

— Это и есть тот самый идеальный выбор. Но он же для сильных духом, да? И вот когда я увидел эту внутреннюю «кухню», у меня появились сомнения. Не хотелось во всё это вовлекаться, гораздо приятнее просто заниматься личной практикой и чтобы не было никаких разговоров, пересудов, комментариев и т.д. Мне всё это не интересно. Хотелось сказать: «Всё, до свидания! Варитесь в своем соку, а меня не трогайте!».
Но есть другая сторона медали — мне самому йога очень помогла в жизни, помогла решить психологические проблемы, дала столько, что даже не выразить словами…

— Абсолютно поддерживаю, то же самое! А можешь привести более конкретный пример, в чем йога тебе помогла? У каждого своя история и это очень интересно.

— У меня с детства был сильный страх смерти. Было четкое осознавание того, что смерть приближается неумолимо, и мне было тяжело справляться с эмоциями от этого, просто не мог принять то, что понимал умом. Это был такой серьезный психологический блок.
Понятно, что любые проблемы возникают от каких-то неправильных, нездоровых ментальных концепций, которые были в прошлом или сохраняются в настоящем, то есть причина всегда внутри, а внешние события просто подтягиваются к ней. Но все же если есть какие-то сложности с окружающими людьми или на работе, ты всегда можешь от них сбежать, хотя бы на какое-то время.
А от страха смерти невозможно никуда деться. И нести на себе такую тяжесть тоже невозможно.
Когда я начал заниматься йогой, мне стало интересно: вот вроде бы делаю какие-то упражнения, дышу…и мне становится ощутимо легче, лучше. То есть я не просто становился более гибким или там, ногу за голову научился засовывать, а моя картина мира стала меняться.
И я начал изучать философию йоги. Естественно, на тот момент мои представления о предмете были очень поверхностные (они и до сих пор очень поверхностные), но я начал читать разные книги, натолкнулся на теорию кармы и реинкарнации и почувствовал, что это отвечает на те мои вопросы, на которые я никак не мог найти ответ. Внутри было ощущение резонанса. Стал изучать глубже, в результате пришел к философии буддизма и это меня захлестнуло уже полностью, потому что в буддизме еще более стройно и логично объяснено, почему происходит рождение, смерть, как освободиться от страданий и выйти из колеса перерождений, каким путем идти. Если разобраться в сути учения Будды Шакьямуни, станет ясно: устранены омрачения ума — устранены и причины для того, чтобы снова и снова рождаться, снова и снова получать болезненные уроки. Для меня это стало фундаментом и мотивацией для того, чтобы продолжать практику йоги и буддизма, как в личной, так и в профессиональной плоскости.

— Что ты дальше для себя предпринял, чтобы все-таки гармонично встроиться в профессиональное сообщество со всеми его особенностями?

— Самым важным инструментом в этом стала осознанность. Если что-то со мной происходит, ну, значит, это моя карма, не люди в этом виноваты — я пожинаю плоды собственной деятельности. Мог бы, может, родиться не здесь, а где-нибудь в Тибете, в среде серьезных духовных практиков… Но я не посеял соответствующие семена, поэтому и всходы имею такие, какие имею. Никто не идеален, конечно, мои собственные омрачения порой берут надо мной верх и бывают мысли: «Ну, что это такое? Почему люди так себя ведут?». Если успевать отслеживать их, то следующая мысль: «Глеб, а кто создал такую карму? Кто за это отвечает? Давай ты сам будешь исправлять свои действия, чтобы впредь такого не происходило». Я постоянно себе об этом напоминаю.

Есть и другие практики, например, медитация, когда учишься работать со своим вниманием, уводить его от внешнего вовнутрь или ни на чем вообще не сосредотачивать. Это очень помогает не обращать внимания на то, кто что говорит. Если шагаем дальше и обращаемся, скажем, к философии буддизма Махаяны или Ваджраяны, там есть идея о том, что все пустотно и то, что мы видим — всего лишь наши интерпретации, оно не является таким на самом деле. Моя задача — исправить свое сознание, чтобы не видеть мир таким образом. Проблема не в мире, а в том, как мы смотрим на него.

— В одном из твоих интервью прочитала: «Моя жизнь стала более осмысленной. Я стал понимать, кто я и что я делаю. Раньше это было на стадии поиска: чем заниматься, какой это смысл имеет в глобальном понимании. Сейчас я нашел для себя ответы и вижу смысл в том, что я делаю. Когда жизнь наполнена смыслом, как-то чувствуешь себя счастливее».
Итак, как ты для себя сейчас формулируешь: кто ты, что ты делаешь, в чем смысл?

— Ну, смотри. Если отвечать по-серьезному.
Есть две истины — относительная и абсолютная. С позиции относительной истины, я Глеб Мазаев, я изучаю и практикую йогу и буддизм. А с позиции абсолютной истины, меня нет. Такого, каким я себя сейчас описал, меня нет. Ведь кто такой Глеб Мазаев? Имя, которое я получил при рождении? Тело? Нет. Ум, вот этот мыслительный поток? Тоже нет.
И смысл он как раз в том, чтобы понять: я не это и не то, а что я тогда?.. Кажется, это вечный путь самопознания, но на самом деле есть техники, благодаря которым приходишь к конечному результату — высочайшей реализации.
Всё это звучит, конечно, громко, и мы все находимся на уровне новичков. Но даже на этом начальном уровне уже можно соприкоснуться с иллюзорностью того, что мы обычно считаем своим «Я». И вот, повторюсь, смысл в том, чтобы понять свою истинную природу.

— И уже сам этот процесс самопознания делает тебя счастливым? Ведь для многих людей предельно тревожна одна только мысль об иллюзорности привычной самоидентификации.

— Зависит от того, что мы понимаем под счастьем, оно может быть кратковременным или более основательным. Конечно, я тоже испытываю определенные страдания — я так же болею, старею, умру…но я знаю, как проходить через эти процессы с максимально спокойным умом. И для меня счастье сейчас в том, что расставлены точки над i, приоритеты: я понимаю, куда идти в плане личного и профессионального развития, какими инструментами пользоваться, а также есть люди, Учителя, которые помогают придерживаться своего пути.

— А как ты относишься к тому, что по этому пути двигаешься не только сам, но еще и ведешь за собой людей?

— Это слишком громко звучит.

— Да, громко. Но в терминах иллюзорного мира так и есть: люди ходят на семинары, прислушиваются к твоему мнению, воспринимают тебя как учителя. Я спрашиваю обо всем этом, потому что есть те, кому страшно начать заниматься своим любимым делом именно по этой причине — ведь надо будет стать в чем-то лидером мнений, ведь люди будут прислушиваться, действовать соответственно…всё это выглядит, как огромная ответственность!

— И это действительно очень большая ответственность.
Возьмем, например, обычный класс по йоге. Существует убеждение, что ходить на йогу — значит, заниматься своим духовным ростом. Конечно, людей, относящихся к практике таким образом, не так уж много, большинство приходит, ориентируясь больше на физический аспект, с целью оздоровления, похудения и т.д. Но даже те люди, которые относятся к йоге с позиции духовности, могут попасть в ловушку эго, которое будет расти из-за того, что человек, по его мнению, занимается таким «серьезным делом»! В то время как практика асан в том формате, в каком она обычно дается на классе, — это лишь самые первые шаги, которые еще нельзя считать настоящей духовной практикой. Но в силу невежества, недостаточной информированности человек будет думать, что приближается к просветлению. Хотя раздувшееся эго лишь отдаляет нас от конечной цели йоги. Вот такая проблема.
И преподаватель должен как сам помнить об этом, так и напоминать студентам. Для этого он должен обладать достаточно высоким уровнем осознанности, компетенции. Во время обычного класса йоги совершенно нет времени поговорить о чем-то серьезном, о настоящих аспектах духовной практики, об истинной цели йоги, о моральных и нравственных ценностях. Получается замкнутый круг: у студентов есть представление, что они занимаются настоящей духовной практикой, а у учителя если и есть понимание реальной ситуации, то чаще всего на такого рода объяснения в ходе занятия остается 5-10 минут.
Поэтому — возвращаясь к вопросу о влиянии преподавателя йоги на своих учеников — я отвечу словами моего коллеги, известного преподавателя йоги Михаила Баранова. Не дословно, но по сути: в одном из интервью он сказал, что мы, современные преподаватели йоги, не являемся учителями в полном смысле, мы являемся мостиком, связующим звеном между Западом и Востоком и помогаем людям сориентироваться на первых ступеньках йоги.
Как раз в этом я вижу свою миссию, если можно так выразиться: не быть каким-то духовным наставником — моя компетенция для этого недостаточна — но делиться тем, что сам знаю. Я учился и у западных учителей, и у восточных учителей, поэтому неофиту могу что-то подсказать: хочет он на шпагат сесть, или избавиться от болей в спине, или начать изучать философию йоги. Какими могут быть первые шаги, к каким источникам лучше обратиться…

— Глеб, какой бы ты дал совет людям, которые никогда не занимались йогой (или не занимались ею глубоко), но регулярно сталкиваются со стрессом, конкуренцией, завистью, осуждением и прочими сложными аспектами активной социальной жизни?

— Если мы вспомним жизнь Будды Шакьямуни, высоко реализованного Мастера и Просветленного, то там был такой момент, что в него чуть ли не камни кидали, его осуждали, оскорбляли. Будду! А мы хотим, чтобы у нас было по-другому, да? (смеется)
Если не верим в буддизм — пожалуйста, есть история жизни Иисуса Христа. Тоже не надо особо комментировать, всё понятно.
Я сам придерживаюсь такого жизненного кредо (оно появилось у меня еще до йоги): нормально делай — и нормально будет! Если у человека есть любимое дело, надо переть как бронепоезд, неважно, кто что говорит. Люди будут говорить всегда. А ты делай. И верь в то, что делаешь.